Наиболее сильные преобразования в природе Московского края начались 3-4 тыс. лет назад, когда человек в этих краях занялся земледелием и скотоводством. Уже к середине второго тысячелетия н.э., а может, и ранее, человек вырубил в Подмосковье больше половины леса, и наш лесной край превратился в «лесопольный»

Лес рубился под пашни, пастбища, сенокосы, на строительство и дрова.

С начала эпохи земледелия зарастающие вырубки или искусственные гари разного возраста стали неотъемлемой и характерной частью всех наших лесов. На фото – березовое мелколесье на месте вырубленного хвойно-широколистного леса в Сергиево-Посадском районе.

Р. Ока в Подмосковье 4-5 тыс. лет назад протекала в основном по лесам. Уже к середине второго тысячелетия н.э. или ранее лес по ее берегам был почти полностью вырублен. Небольшие полоски древесно-кустарниковой растительности вдоль русла к настоящему времени настолько изменены человеком, что вряд ли могут дать представление о том, как выглядели раньше окские дубравы, сосняки и ельники.

Активно сажать древесные породы на месте вырубок (в данном случае – ель) стали только в последние два столетия.

Подобные ельники получили широкое распространение в Московской области в последние 150 лет, когда некоторые вырубки начали засаживать елью. На фотографии – 40-50-летние посадки ели. Должно пройти еще 40-50 лет прежде, чем они будут похожи на естественный еловый лес.

Для саженых лесов (на фото) характерна, прежде всего, одновозрастность состава – все деревья примерно одного возраста, а в подлеске нет кустарников и мало травы (не выживают из-за темноты).

Очень часто вырубки зарастают сами по себе. Во-первых, не хватает средств для посадок. Во-вторых, низкая культура лесоводства приводит к тому, что саженцы по разным причинам погибают в течение нескольких лет. Не последнюю роль сыграло и увеличение численности лося во второй половине XX в., который сильно повреждает саженцы.

Первые годы на вырубке растут различные травы и малина, потом начинают появляться кусты, молодые деревца березы и осины. Последние две породы легко заселяют открытые пространства благодаря легким семенам, светолюбивости и высокой скорости роста.

Через 10-20 лет на месте зарастающей самой по себе вырубки формируется мелколесье из березы и осины. В данном случае (на фото) по краям вырубки сохранились несколько посаженных елочек, но большинство их погибло.

Через 50-70 лет на месте вырубки появляются такие березово-осиновые леса. Их еще называют мелколиственными.

Под пологом мелколиственного леса вскоре начинает возобновляться коренные породы (чаще всего, как на фото, – ель).

Ныне березовые леса очень характерны для среднерусской природы, но до начала земледелия их было гораздо меньше. Береза поселяется в основном на нарушенных почвах – на вырубках, гарях, заброшенных полях, и через 70-100 лет заменяется на коренные породы – ель, дуб. Обилие березняков в Подмосковье говорит о том, что почти все наши леса – молодые.

К возрасту 80-100 лет после вырубки коренные породы начинают вытеснять березу и осину. Последние стареют и вымирают, а возобновляться под пологом леса они не умеют. В результате может получиться, например, такой ельник. Он уже немного похож на естественный. О том, что здесь была вырубка, свидетельствуют отдельные сохранившиеся старые березы, а также одновозрастность и молодость деревьев, небольшое количество валежника, почти однопородный состав (ель и береза) и слабое развитие кустарников.

Этот 80-100-летний ельник в Истринском районе похож на естественный лес, но на самом деле тоже вырос на вырубке. Об этом нам опять «говорят» старые березы и однопородность состава (почти исключительно ель). Должно смениться несколько поколений деревьев, что бы лес стал разнопородным. Для этих мест коренными лесами следует считать смешанные еловые с липой, дубом и кленом.

Знаменитые березняки Измайловского парка были посажены в XX в.

Сосновые леса долгое время могут существовать только на бедных песчаных или кислых болотных почвах. Из других мест сосну вытесняют ель, дуб и липа. Зато сосна хорошо заселяет открытые места с сухой, бедной песчаной почвой (некоторые вырубки, гари, карьеры и т.п.). Раньше ее часто сажали на вырубках. Многие наши сосняки появились и существуют благодаря человеку. Например, регулярные низовые пожары по вине человека не уничтожают сосняки, но выжигают подрост других пород.

В сосновых лесах сама сосна плохо возобновляется (проросткам нужен свет), зато она создает условия для произрастания коренных других пород, на фото – ели и дуба.

Эта дубрава в Сергиево-Посадском районе была полностью или частично порублена. Об этом свидетельствуют: примесь березы в первом ярусе, одновозрастность древостоя, молодость деревьев и их угнетенное состояние.

Эта поляна в лесу явно искусственного происхождения. Возможно, это неудачные посадки ели на вырубке или заброшенный сенокос. Лес по краю поляны тоже возобновился на месте сплошной вырубки, о чем говорит обилие березы.

Этот очень характерный ландшафт для многих мест в Москве и Подмосковье говорит о следующем. Когда-то здесь рос хвойно-широколиственный лес или черноольшаник. В XX в. здесь провели осушительные работы, вырубили лес и потом либо забросили это место, либо косили здесь сено и выпасали скот. Ныне это все зарастает кустарником и березами.

Открытые пространства, заросшие иван-чаем (Chamerion angustifolium), обычно свидетельствуют о том, что здесь был пожар. Не редко это растение поселяется и на вырубках.

Казалось бы, эта лесная речка не испытывала особых воздействий человека. Но обратите внимание на подозрительно ровный и густой ельник за рекой. Так естественные леса не выглядят. Это – посадки примерно 30-40 летнего возраста на месте вырубки.

До начала земледелия наши реки весной разливались преимущественно по болотам, а теперь основные разливы происходят на обширных полях и лугах.

Такие красивые суходольные разнотравные луга появились в Подмосковье на месте лесов только с началом земледелия и скотоводства, т.е. несколько тысяч лет назад. Если их не косить или не выпасать скот, то через несколько десятилетий лет здесь вырастет лес.

Этот луг с красивыми цветами посреди леса – бывший сенокос. Просто так, без участия человека, поляны и луга посреди леса в наших краях не образуются, если только это не болото или естественная гарь.

На месте этого заливного пойменного луга еще сто лет назад произрастал черноольховый лес. Все Подмосковные пойменные луга возникли в результате вырубки пойменных лесов и осушения низинных болот в последние 2-3 тысячи лет.

Типичное поселение человека в Московском регионе эпохи земледелия. Некоторые современные деревни существуют почти в неизменном виде уже несколько столетий, а то и больше.

С началом земледелия и появлением постоянных поселений возникала необходимость в прудах. Естественных озер в наших краях было немного, и люди чаще всего запруживали небольшие речки (как это делают бобры) или выкапывали пруды. Так образовалось, наверно большинство современных озер и прудов Москвы и Подмосковья. На фото – искусственные пруды на р. Злодейке в Домодедовском районе.

А это старый копаный пруд. Копаные пруды отличаются обычно правильными формами, не связаны с реками и часто расположены в населенных пунктах или поблизости.

Очень часто пруды образовывались в старых песчаных карьерах, как эти, уже заросшие тростником и рогозом пруды в Талдомском районе.

Это красивое озеро в Дмитровском районе у д. Жуковка — бывший карьер, из которого в XX в. добывали торф. Естественных озер в Москве и Подмосковье сейчас гораздо меньше, чем искусственных – водохранилищ, торфокарьеров, запруд.

С развитием земледелия и скотоводства московские ландшафты стали походить внешне на лесостепь. Это сходство не только внешнее – с полями и лугами к нам в исторические времена проникли многие степные и лесостепные виды животных и растений.

Щучка дернистая (Deschampsia cespitosa) произрастала в московском регионе и до земледелия, но ютилась по болотам, лесным прогалам, на гарях, а сейчас это один из самых распространенных злаков в Москве и Подмосковье. Произрастает на лугах, зарастающих полях, вырубках, опушках, в населенных пунктах и во многих других местах.

Обыкновенная овсянка (Emberiza citrinella) заселила наши края в историческое время вместе с полями, лугами и населенными пунктами. Возможно, она обитала у нас и раньше, но в крайне небольшом числе, поскольку сомкнутых лесов и болот этот вид избегает, а ее клюв приспособлен к питанию зернами злаков. Сейчас это один из самых обычных наших видов птиц.

Тетерев (Lyrurus tetrix) жил в наших местах много тысяч лет назад, но тогда он обитал в основном на открытых болотах и гарях (как сейчас в Сибири). С появлением лугов его численность резко возросла, поскольку оптимальным ландшафтом для него является сочетание древесно-кустарниковой растительности и открытых пространств. Правда, в XIX-XX вв. он стал у нас довольно редок из-за интенсивной охоты и применения ядохимикатов в сельском хозяйстве.

Известный всем чибис (Vanellus vanellus) в доземледельческий период мог в небольшом числе селиться у нас только на открытых болотах. Сейчас почти все чибисы гнездятся на сельскохозяйственных землях, и это одна из самых обычных наших птиц.

Заяц-русак (Lepus europaeus) (на фото – его следы) распространился в наших краях с юга с началом земледелия и появлением полей и лугов. Ему нужно сочетание открытых пространств и древесно-кустарниковой растительности. Его родич — заяц-беляк (L. timidus) – наш исконный лесной вид и живет в лесах.

Другой поток «вселенцев» — синантропные виды, связанные с поселениями людей. Например, галка (Corvus monedula) проникла в наши края вместе с человеческими постройками, где она в основном гнездится, низкотравными полями и помойками, где предпочитает кормиться. Ранее галки, вероятно, жили в горах или по крутым обрывам рек много южнее.

Сизый голубь (Columba livia) — изначально обитатель скал Средиземноморья и Азии. С поселениями людей он освоил почти всю Европу, Северную Африку и значительную часть Азии. Особенно любит города, поскольку городской ландшафт в какой-то мере похож на его родной скальный.

Изначально ласточки-касатки (Hirundo rustica) лепили свои гнезда в основном на скалах и в пещерах, сейчас – почти исключительно на домах, т.е. до человека этот вид в Подмосковье, вероятно, просто не обитал. Эта касатка сделала свое гнездо вдали от жилья в искусственной пещере – в подземной железобетонной трубе.

Некоторые виды распространились в Москве и Подмосковья благодаря случайному или специальному завозу. Например, ромашка пахучая (Lepidotheca suaveolens) родом из Северной Америки была занесена в Европу в конце XIX в., в Московском регионе впервые найдена в 1887 г., и уже в начале XX в. была здесь обычна. Растет повсеместно на пустырях, огородах, полях, обочинах дорог. В отличие от «наших» ромашек, у нее нет белых «лепестков».

Недотрога железистая (Impatiens glandulifera) изначально произрастала в Гималаях, в Европе издавна разводилась в садах. Легко дичает и в некоторых местах сейчас произрастает в свободном состоянии, предпочитая сырые тенистые участки.

Родина виноградной улитки (Helix pomatia) – центральная и юго-восточная Европа. Трудно сказать, кто и когда ее завез в Московский край. Скорее всего, это происходило неоднократно. Ныне устойчивые популяции живут во многих районах на юге и западе нашей области. Возможно, благоприятным для нее оказалось заметное потепление климата во второй половине XX в.

Есть виды, причины расселения которых до сих пор неизвестны. Например, обыкновенная чечевица (Carpodacus erythrinus) в среднюю полосу России проникла с востока в конце XVIII – начале XIX вв. Уже в XIX в. она стала одной из самых обычных птиц Московского края.

Некоторые виды животных, обитавшие в наших краях с давних времен, с началом земледелия и резкого преображения природы начали менять свои повадки. Например, ласточки-береговушки (Riparia riparia) обычно роют свои норы в естественных обрывах рек, но сейчас многие гнездятся в песчаных карьерах, а эти устроили колония в отвесных стенках силосной ямы.

Естественные местообитания лесной мыши (Sylvaemus uralensis) – леса. Там большинство зверьков живет и сейчас (в отличие от домовой мыши Mus musculus, которая в наших краях живет только в поселениях людей), но некоторые зверьки не прочь воспользоваться благами цивилизации.