Уважаемый Товарищ Редактор!
В интересах рационализации программ и требований школьного преподавания, считаю своим долгом обратить Ваше внимание на одну статейку в Вашей уважаемой газете от 2 Марта с.г. за № 18.
Речь идет о небольшой заметке юного корреспондента С. Гольцева под заглавием: «Как я свой день удлинил?»
Написанная с лучшими намерениями и опубликованная, очевидно, не без директивных целей, названная заметка вызывает сильное недоумение у лиц, знакомых с постановкой современной школы.
Как то явствует из «Расписания Дня», введенного и предлагаемого юным автором «Заметки», — на приготовление уроков на дому (включая «повторение старого») отводится всего два с половиной часа (с 3 ч. 30 мин. до 6 часов)
К сожалению, автор заметки не упоминает ни своего возраста, ни класса (опущение, нередкое в таких корреспонденциях, и сильно умаляющее их значение..). Но принимая во внимание «древокольную» его работу, надо думать, что перед нами ученик 7-8 класса.
Но ведь, если так, то уделяемое для уроков время — 2 ½ часа (включая «повторение старого»!) никак не согласуется с программами и требованиями наших московских школ.
Общеизвестно, что на подготовку лишь очередных уроков (не касаясь «повторения старого»!) затрачивается учащимися столичных школ не менее пяти часов, как то повторно установлено анкетами среди учащихся 7- и 8-ого классов, многократными опросами и личным опытом пишущего эти строки при занятиях с подростком-сыном, обучавшимся в одной из наших «образцовых» школ.
Сопоставляя эту «эмпирическую» норму (пять часов) и предлагаемую автором заметки (два с половиной, включая «повторение старого»), возможно объяснить такое расхождение трояким образом.
Талантливостью Степана Гольцева, позволившей ему больше, чем вдвое сократить потребное для подготовления уроков время.
И, однако, обобщать такие случаи и выводить из них какие либо директивы для широкой массы менее талантливых натур, едва ли справедливо.
Облегченной постановкой школьного преподавания в селе «Успенском». Не касаясь допустимости такой неравномерности программ и требований той же Средней Школы только под различными широтами, мы тем категоричнее противимся тому, чтобы негласное снижение программ и требований захолустной школы выставлялось образцом и нормой при суждении о постановке дела в Средней Школе вообще, и в частности, Москвы.
Низкой успеваемостью самого Степана Гольцева, ни словом не обмолвившимся об успешности своих занятий, но ведь степенью последней только и определяется достоинство введенного (и — что важнее — предлагаемого!) «Расписания дня».
А что, если эта фактическая успеваемость Степана только минимальная и даже ниже минимальной? Брать за образец такого юношу и выставлять его на поучение учащихся всего Союза, всей страны — не значило бы это полностью дезориентировать нашу учащуюся молодежь?
Отстаивать «программу» или «План», без указания реальных ими добытых итогов, это — то же, что прописывать лекарство, ничего не зная о его целебности.
─────── |
Что эти опасения реальны — лучшим доказательством тому может служить рассказ, опубликованный 5 Окт. 1946 г. в той же «Пионерской Правде» («Родительский День»), повествующий об одной девочке («Ольге»), учащейся в московской школе (и опять без указания возраста и класса!), получившей «двойку» за «неврученную» литературу только потому, что на подготовление урока ею отдано было лишь (!)два и три четверти часа.
Сопоставим обе цифры.
Три без четверти часа на приготовление уроков оказались недостаточными для хорошей (как то явствует из самого рассказа) ученицы Московской школы в 1946 году.
Два с половиной часа с неизвестной, правда, эффективностью считаются достаточными в 1948 году.
Быть может самые программы или требования понизились с тех пор? за время прожитых двух лет?
На обращенные, под свежим впечатлением статьи 2-Марта, запросы к учащимся, вопросы о потребном для подготовлении уроков времени, — ответом неизменно было: «пять часов» (!!!)
И вот мы спрашиваем: не угрожает ли введенное юным Гольцевым «Расписание Дня» — дезориентацией нашей учащейся молодежи за пределами «Успенской школы»? Не рискуют ли они, эти учащиеся, доверившись «Степану», оказаться в положении «Ольги»??
Как ученый-педагог с почти полустолетним стажем, обслуживший лично свыше четверти миллиона детворы, я полагаю своим долгом, зафиксировать, сигнализировать заведомую неувязку двух указанных статеек «Пионерской Правды», в интересах нашей молодежи и скорейшей ликвидации невероятной и нерациональной перегрузки требование и программ, присущей нашей Средней Школе.
Основатель (1896) и Директор Дарвиновского Музея в Москве, «Отличник Здравоохранения СССР»
Доктор Биологических Наук
Орденоносец
10 Марта 1948. — /профессор А.Ф. Котс/
Москва.